Девятидневный электронный теннисный матч Роберта Раушенберга в темноте

Думаете, Кремниевая долина обладает монополией на технологические прорывы? В 1966 году в Нью-Йорке состоялся беспрецедентный по масштабу коллаж в стиле арт-тек: Джон Кейдж, Ивонн Райнер и друзья приняли участие в впечатляющей серии публичных выступлений.

Это была одна из самых странных теннисных игр, которые когда-либо видел Нью-Йорк. Там, в огромном пространстве Оружейной палаты 69-го полка, американский художник Фрэнк Стелла и теннисистка Мими Канарек сплотились с ракетками, подключенными к электронной сети, так что каждый раз, когда они ударяют по мячу, они выключали свет – пока не царила полная темнота. Толпа добровольцев собралась во мраке, и их призрачные изображения проецировались через инфракрасные телекамеры – оборудование, которое в то время было засекречено военными США – на аудиторию, вынужденную выполнять роль наблюдения. Год был 1966.

История искусства и технологий — это история зависти. Соперничающие области, которые К.П. Сноу назвал «двумя культурами», уже давно бросают вызов, заимствуют или крадут друг у друга. Каждый хочет того, что есть у другого. Искусство желает кажущегося всемогущества технологии, ее холодной силы, ее передовых материалов и процессов; технология хочет творчества искусства, его свободного мышления, его радикальных инноваций. И все же, несмотря на (или благодаря) эти непростые отношения, искусство и технологии во многом сблизились, будь то в конкуренции или в сговоре.

Иногда их сближение отражает послевоенную мечту об универсальной связи; иногда антиутопический кошмар машин выходит из-под контроля. Electronic Superhighway, новая выставка в галерее Уайтчепел в восточном Лондоне, прослеживает эту динамику до исходной точки: нью-йоркской серии перформансов «9 вечеров: театр и инженерия», где состоялся теннисный матч Стеллы и Канарека.

«Девять вечеров» представляли собой колоссальное предприятие, амбиции которого соответствовали только его масштабам. Более 10 000 человек посетили мероприятие, продолжавшееся девять вечеров, где около 40 инженеров из Bell Laboratories – эпицентра современной телекоммуникационной революции – работали с 10 художниками, чтобы свести методы работы послевоенной лаборатории и художественной студии в беспрецедентно тесную связь. Ни искусство, ни технология никогда не будут прежними.

Художник Роберт Раушенберг и инженер Bell Labs Билли Клювер начали сотрудничество. Совместно создав скульптуру, излучающую звук и работающую на транзисторном радиоприемнике (Oracle, 1965), они задавались вопросом: а что, если больше художников и инженеров смогут встречаться и обмениваться информацией, методами, идеями?

Приглашение выступить на фестивале в Стокгольме подтолкнуло Клювера и Раушенберга. Они привлекли членов экспериментальной танцевально-театральной группы Bastard Theater, с которой Раушенберг работал с 1962 года, а также нескольких других композиторов и художников, а также некоторых коллег Клювера. На бурных мозговых штурмах эта группа (в которую входили Джон Кейдж, Дэвид Тюдор, Ивонн Райнер и Роберт Уитмен) рассматривала предложения, в том числе использование Telstar – первого телекоммуникационного спутника для передачи телефонных и телевизионных сигналов через космос (разработанного в Bell) – и физическую «материализацию» " пахнет.

Возможно, неудивительно, что, учитывая эти потусторонние амбиции, отношения со Стокгольмским фестивалем рухнули. Но было найдено альтернативное место – Оружейная палата 69-го полка. Его пропорции были гигантскими: примерно 150 футов в длину, 120 футов в ширину и с потолком высотой 160 футов. Время эха и реверберации составляло 5,5 секунды. Работая в таком большом масштабе, художники и инженеры увлеклись использованием пультов дистанционного управления для реквизита и спецэффектов.

Они приступили к тому, что впоследствии стало самой сложной и инновационной частью «9 вечеров»: разработке «театральной электронной модульной системы окружающей среды», в которой использовалась новая конфигурация передатчиков и FM-приемников для беспроводного управления светом, звуком, видео и другим оборудованием. элементы. «9 вечеров» стали не столько вопросом оформления сцены, сколько созданием информационной сети, не похожей ни на что еще изобретенное.